Для NIHILIST.LI
Террористы, напавшие на сатирическое издательство Charlie Hebdo и убившие его сотрудников – мрази, чей поступок заслуживает самого жесткого осуждения. Кеми бы они ни были – исламскими фундаменталистами или просто садистами без четкой конфессиональной или политической ориентации. Никакое “преступление”, совершенное печатным словом или карикатурой, не достойно смертного приговора.
А теперь о самом главном. Глумление над религией угнетенного меньшинства это весьма сомнительный способ мотивировать к отказу от своих предубеждений. Агрессивное безбожие это здорово, но слабо верится, что карикатуры на ислам со стороны “белых европейцев” как-то поспособствуют процветанию светских настроений в мигрантском сообществе. Вряд ли француз арабского происхождения сильно воодушевится на войну против богов, увидев карикатуры от Charlie Hebdo, поскольку его бог – это один из немногих символов надежды в агрессивном мире безработицы и скудного существования. Странно ожидать после такой публикации чего-то кроме обиды, обозления и ненависти.
Быть может, Charlie Ebdo выражали солидарность со светской оппозицией фундаменталистским режимам? Нет, они просто насмехаются над “диким и ужасным исламом”. Какие бы мотивы не стояли за публикацией карикатур, они сплотили исламистов; кто бы ни стоял за терактом, он сплотил европейских правых. Позиция обеих сторон разрушительна, реакционна и лишь усугубляет вымышленный “конфликт цивилизаций”, отдаляя мир от истинного светского порядка и равноправия.
Обвинять во всем жертв терракта, ровно как и ислам, очень легко и комфортно, а главное – совершенно бестолково. Помимо вариантов ответа на терракт “Мы все – Шарли Эбдо” и “Они сами виноваты”, может еще быть какой-то позитивный вывод о методах и этике антиклерикализма. Например, о том, что в зависимости от обстоятельств антиклерикальные действия могут дать прямо противоположный эффект. “Белым французам” нет нужды растолковывать ужасы мусульманства, так как они не мусульмане и вряд-ли при живой католической церкви ими станут.
Я бы сказал “я – Шарли Эбдо”, если бы редакцию расстреляла группа христианских фанатиков за антихристианские карикатуры. Христианство, а не ислам, имеет в Европе власть и несет ответственность за процветающее мракобесие. Пока с ним не покончено, я не могу ничему учить мусульман. Это было бы проявлением бессилия и подыгрыванием глубинному европейскому расизму, прячащемуся за маской центра просвещения и оплота светской цивилизации.
Вместо этого я предлагаю не просто в очередной раз утвердиться в мысли о недопустимости насилия на религиозной почве. Куда продуктивнее будет подумать, в связи с какими обстоятельств фанатизм имеет силу и что именно делает его столь жестоким; как не провоцировать в нем то, чего ждут его лидеры, и как искоренить его наконец.
Отказ от выпадов против религии меньшинства (особенно угнетаемого меньшинства, коим являются французские мусульмане) вполне сгодится в качестве первого шага. Критика религии не существует оторванно от контекста – она, как и любое высказывание, имеет конкретный источник и обстоятельства. Когда ислам критикуют привилегированные “белые европейцы”, это не только воспринимается мусульманами как конфессиональная дискриминация, но и впоследствии подогревает правые, расистские и исламофобские настроения среди “белых”.
Также найдется ответ на вопрос “что делать?”. Все достаточно просто – нам, “белым” жителям секуляризированной, но все еще христианской Европы, можно и нужно поддерживать светские, антиклерикальные и феминистические движения, как свои, местные, так и принадлежащие мусульманскому обществу. Переживая за успех борьбы с исламским фундаментализмом, следует помнить об опасностях возрождения христианского фундаментализма в Европе. Его побеги давно можно наблюдать на примерах венгерского консервативного правительства или клерикально-консервативного мятежа на востоке Украины. Когда Европа тлеет от вспышек современного варварства с его тоталитарными “традиционными ценностями”, критика ислама становится не только расистской насмешкой, но и малодушием, беспомощностью и трусостью перед европейской реакцией.
Leave a Reply